О погоде, горе Геликон, святилище в Дельфах и царе Эдипе.
С 22 по 29 сентября 2019 года мы с семьёй ездили в Грецию. В основном это должен был быть пляжный отдых в конец бархатного сезона, но разумеется, как язычник, я поставил в поездку и несколько паломнических точек для посещения. Их, впрочем, было не так много, и поэтому, хотя я продолжу следовать формату описаний своих поездок, которые читатель мог неоднократно видеть (см. внизу поста ссылки на мои серии отчётов о паломническо-туристических поездках в Германию, Польшу, Белоруссию и т.д.) – здесь постараюсь быть кратким, и умещу всё, что хотелось, в два выпуска. Выбор пал на Грецию в силу того, что там хороший климат и прежде там не бывал никто из семьи, но в турагенстве мы сразу отказались от «островов»: я заявил, что если ехать «тупо на пляж», то можно найти страну подешевле; а если уж ехать в Грецию, то надо увидеть хотя бы что-то из примечательностей. Казалось бы, уж Греции-то есть что предложить туристу – колыбель европейской цивилизации, подарившая миру столько явлений культуры; даже и само слово «Европа» происходит из греческих преданий. Я был в 2008 году в Италии, одной из прекраснейших стран, мною посещённых, и полагал, что Греция это нечто вроде неё. К тому же я помнил, каким сказочным было Средиземное море в августе 2008: я заходил в него утром и выходил вечером, не думая о том, что такое холод. Я помнил прекрасный, изумительный Рим с его любимой мной жарой и примечательностями, которым не было конца, весёлых итальянцев и европейское качество жизни – и полагал, что теперь надо показать и близким это райское Средиземноморье Европы. Мы выбрали приличный отель в 40 км на север от Афин на морском берегу по программе «всё включено» и предвкушали гедонизм в том именно виде, в котором его некогда придумали древние греки. Всё началось неплохо: в первый же день в отеле нам удалось арендовать машину, и я обрадовался, поняв, что на день осеннего Равноденствия (то есть назавтра) смогу посетить Дельфы, главную святыню грекоязычного язычества в мире. Радовала и сказочная погода после мерзкого начала осени в Питере: +30, и облака было трудно обнаружить в течение большей части отдыха. Но немного расстроило море: сентябрь не август, и в Италии на полтора месяца раньше оно было заметно теплее. Вместо не столь частых пальм я удивился изобилию разного рода тропических хвойных деревьев – а плеск волн, жаркое солнце и в целом всё-таки очень тёплое море вкупе с неплохой отельной кухней погрузили меня в атмосферу расслабления. Удивила вечерняя прогулка по курортной деревушке: огромное количество заброшенных участков и домов, неимоверное количество бездомных кошек и собак, и последние пару раз напрягли. Ещё не поспели гранаты, хотя и беловатые его ягоды, сорванные с участков, выходящих к дороге, были довольно сладкими – зато прекрасным оказался белый виноград, добытый там же, а также грецкие орехи, которые я вообще увидел впервые (и не понял бы, что это они, если б не знающий родич). Рос там инжир, фисташки; в невероятном и непонятно зачем нужном в таком количестве изобилии – оливки, и много другого, что не растёт на брегах Невы, где, может быть, родились вы или блистали, мой читатель. Расстроили горы мусора вдоль дорог в духе худших русских провинций, но пока это не перебивало положительных впечатлений. Назавтра утром, в день Равноденствия, столь же погожий, мы выехали в Дельфы, находящиеся примерно на одинаковом расстоянии как от нашего отеля, так и от Афин – около 150 км на запад. Я внимательно изучил округу и нашёл ряд попутных примечательностей – это и не должно быть удивительно для Греции, страны с великой и пёстрой историей, но такой небольшой по размеру. По серпантину многочисленных возвышенностей или средь полей, усеянных оливками и хлопком, мы ехали по очень скудно населённым краям, чем-то напоминающих глухо-провинциальную Россию: много заброшенного, вдоль дорог мусор и ощущение повсеместной бедности. Впрочем, не по-русски сияющее солнце и дивная флора по-прежнему перебивали положительными впечатлениями то, что не радовало. Первым делом мы остановились недалеко от городка Левадия: на юге с одной из возвышенностей открывался отличный вид на гору Геликон. Язычник может помнить начало ключевого труда хронологически второго после Гомера греческого мифолога – Гесиода, который свою «Теого́нию» начал такими строками: «С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем. На Геликоне они обитают высоком, священном…» Да – когда-то давно на этих склонах сам Гесиод пас стада, сочиняя песни под вдохновеньем геликонских Муз, тем самым обессмертив их. Позднее он будет состязаться в поэзии с Гомером, и, по преданию, победит его.. Немного размявшись и насладившись зелёным видом гор и солнечным небом, мы отправились далее. На подъезде к Дельфам дорога уходила в горы всё выше и выше, они громадными стенами стали возвышаться со всех сторон – и если вы не особенно видели в течение жизни горы, это не могло бы вас не впечатлить. Я подумал, как люди покоряли это в древности, карабкаясь по неосвоенным диким скалам, где всюду обрывы, где водились тогда львы и медведи: это и правда формировало совсем иную языческую ментальность, чем равнинно-лесные пейзажи у рек славянской прародины. Неимоверно красивые виды с высоты заставляли нас восторгаться увиденным, и ждать дальше ещё лучшей перспективы. Затем – внезапно – мы оказались в Дельфах, которые не были чем-то иным, а как раз представляли собой апогей этих горных пейзажей: здесь открывался самый лучший, ещё более высокий вид, и я легко понял, как это место стало священным. Невероятно огромный амфитеатр, сформированный природой между двух уступов горы Парнас, стал местом для святилища: вниз на многие версты были прекраснейшие пейзажи. Даже если бы тут вообще не было никакого святилища и исторического значения, мы всё равно остановились бы здесь и побалдели некоторое время от открывающихся картин. Словами это описать трудно и я приделаю фотографии, дабы дать хоть крупицу представлений об увиденном. Но где встать, мы поняли не сразу. Вдоль дорог куда-то шли в обе стороны туристы, автобусы стояли тут и там. Наобум мы проехали дальше и попали на огромную парковку, которую верно опознали как бесплатную. Толпы, толпищи народа сновали туда и сюда. Мы пошли к зданиям, не особо понимая куда идти; в блокноте я смог записать только непременные пункты для посещения, но как они расположены, по картам я так и не понял: горы, что поделать.. Купив входной билет, стараясь не наступить на бездомных кошек и собак, бездвижно валяющихся среди народа в теньке, мы пошли вслед за толпами. Вначале мы оказались в музее, символом которого была Сфинкс (нет, я не ошибся в роде!) на колонне. Я вкратце пересказал близким миф о царе Эдипе, и наверно не лишним будет напомнить его теперь и читателю. Когда три тысячи лет назад царь греческого города Фивы Иолай узнал, что его жена наконец беременна, он отправился в Дельфы – к знаменитому местному оракулу, пифии, дабы узнать будущее своего ребёнка. Пророчество ужаснуло Иолая: «у тебя родится сын, который, возмужав, убьёт тебя и возьмёт в жёны твою жену, свою мать». Вернувшись, Иолай велел слуге отнести ребёнка в лес и убить там, не объясняя причин. Слуга не решился убить младенца и просто оставил его, полагая, что время, голод и опасности леса итак не дадут ему выжить. Вскоре, однако, в том же лесу мальчика обнаружил слуга царя Коринфа Полиба, который отнёс найдёныша своему господину. А надо сказать, что Полиб давно уже грустил, поскольку у него рождались одни только девочки. Он принял решение усыновить мальчика, и назвал того Эдипом. Полиб растил его как собственного сына в большой любви и никогда не говорил Эдипу, что он не его родной ребёнок. Эдип возмужал, и сам отправился в Дельфы узнать свою судьбу. Пифия, разумеется, сказала ему, что он убьёт своего отца и женится на матери – ужаснулся этому и Эдип. Он принял решение покинуть Коринф, чтобы находиться как можно дальше от тех, кого он считал своими родителями. Нетрудно догадаться, что судьба повела его к городу Фивы. На подъезде к городу Эдип не разделил дорогу с каким-то дерзким стариком, которого, недолго думая, герой убил в гневе с его свитой. Он и подумать не мог, что это был его отец, царь Фив Иолай. В Фивах, между тем, дела шли плохо. Сфинкс – чудовище женского пола, повадилась жрать одного горожанина за другим, загадывая им перед тем загадку, на которую никто не мог найти ответ. Эдип смело направился к Сфинксу и выслушал её загадку: «что утром ходит на четырёх ногах, днём на двух, а вечером – на трёх?». Юноша задумался и его осенило: «это человек, который в младенчестве ползает, в зрелости ходит, а в старости опирается на посох». Сфинкс тотчас спрыгнула со скалы и разбилась. Эдипа привели в Фивы героем. «Какой-то разбойник, сказали ему, намедни убил нашего старого царя – не назначить ли теперь тебя царём Фив? А дабы упрочить твой статус, надо женить тебя на царской вдове». Эдип, полагая, что судьба ему благоволит, принял предложение и через некоторое время даже завёл с царицей детей (или, лучше сказать, братьев?). Боги в гневе за такое кровосмешение наслали на город мор. И снова отправились к Дельфийскому оракулу, дабы узнать в чём причина эпидемии. Тут всё открылось; несчастная мать Эдипа покончила с собой, Эдип же сошёл с ума и лишил себя зрения. Безумцем он бродил по горам и пытался понять причины и иронию жестокой судьбы. Есть и ещё одно предание про Дельфы. Однажды Зевсу стало интересно, где находится центр мира. С двух концов мира (понимайте как хотите) он отправил навстречу друг другу двух орлов, летевших с одинаковой скоростью. В месте, где они встретились, Зевс поставил камень, который назывался «Омфалос»: «Пуп земли». Здесь-то и возникли позже Дельфы; а камень тот, как говорят, был тем самым, который вместо Зевса сожрал в своё время титан Кронос – которому тоже предсказали, что его свергнут его дети, отчего он всех их беспощадно поедал. И вот, пройдя через несколько комнат музея, полных древних статуй, керамикой и обломками храмов, включая ту самую Сфинкса, мы вышли туда, где стоял средь зала древний Омфалос, священный камень фаллической формы с узорами. Мне удалось его потрогать, пока не подбежали смотрители зала; не скажу, что святыня меня сверхвпечатлила, хотя.. Затем мы вышли на улицу и пошли в гору вслед за толпами, стараясь запомнить, сколько развилок пропустили. Впрочем, всё оказалось проще: в целом дорога шла вверх и вверх среди многочисленных руин, а ответвления были небольшими и не уводили далеко. Довольно вскоре мы вышли к месту, где Омфалос стоял в старину: на его месте стояла копия, в виде обычного обтёсанного конусом камня. Дождавшись, пока рядом нафоткаются какие-то представители жёлтой расы, я помедитировал на этом месте. Странно: не тронуло нисколько. Появилось устойчивое впечатление, что мифологему о центре мира придумали поздно и факультативно. Мы пошли выше средь руин храмов, амфитеатров и прочих колонн и обломков, наслаждаясь заодно видом гор и жарким солнцем. И вот, вскоре обнаружились руины храма Аполлона – того самого, где некогда восседала пифия, дышащая галлюциногенными парами (впрочем, геологи отвергли достоверность описаний, что, мол, пар поднимался из расселин в земле) и дающая пророчества. Предсказывала она, на всякий случай, не только беды. Например, отцу Пифагора (не только математика, но и великого философа и мистика) она предсказала «сына, что принесёт людям больше добра, чем кто бы то ни было»: потому-то радостный отец и назвал сына в честь пифии (этимология имени: «[о ком] вещала пифия»); довольным выходил от жрицы и Александр Македонский. Это место наверно, тронуло больше всего – и всё же не так, как я мог быть ждать. Похоже, всю крутость определял институт пифий, а всё прочее было наносным. С вершин, от стадиона, мы двинулись вниз. Вдоль дороги, недалеко от парковки, по подсказкам мы нашли источник Касталии, ещё одну факультативную примечательность. Ныне фонтан пересох, но вода течёт рядом по искусственному желобу, я немного попил её (обычные холодные родниковые воды) и умылся. Затем, как и встреченные нами на въезде туристы, мы пошли вдоль дороги к ещё одному комплексу развалин, где был храм Афины Пронаи. Надо сказать, что я недаром выбрал день посещения Дельф в Равноденствие: я ждал встретить каких-нибудь язычников, может, даже обряды. Помню, как встретил толпу «друидов» в Стоунхендже на зимнее Солнцестояние 2011 года. Но нет: только в паре мест я нашёл у святынь оставленные кем-то подношения – яблоки, одно из них лежало как раз у Кастальского источника. Когда я хотел положить рублёвую монетку у Омфалоса в музее (в прошлый раз в Лондоне с этим вышла чудесная история! https://vk.com/wall-120497_727 – см. тут), сотрудница сказала мне, видимо, свою фирменную фразу, что тут, мол, не фонтан Треви. Да, в фонтан Треви мне-то никто не воспретил тогда бросить монетку. Но в целом Дельфы мне очень понравились, очень хвалю и советую – особенно на фоне того безобразия, что было далее.. Продолжение следует.
Фивы, Афины и Парфенон, и о современной Греции в целом
Итак, проведя в великолепных Дельфах несколько часов, мы поехали обратно, теперь сделав крюк чтобы посетить по-скорому ещё одно место: город Фивы – тот самый, где правил царь Эдип. Готовясь к поездке, я нашёл несколько ругательных отзывов, мол, смотреть нечего, никакой инфраструктуры для туриста, и ни в одном из отзывов не было объединено всё, что я хотел увидеть. Поэтому я записал все адреса (хотя почему-то во многих местах в Греции словно не принято нумеровать дома и найти их на карте бывает нелегко!) и названия, чтоб ничего не упустить, даже несмотря на то, что ныне этот городок совсем невелик. Советую сделать то же самое другим посетителям Греции: «по указателям» мы ни нашли бы здесь ничего.
Первым стал Археологический музей города Фивы. Родня не особо впечатлилась музеем: он достаточно велик и вскоре им наскучил, но я его сумел оценить по достоинству. Помимо вездесущих обломков храмов и статуй, здесь было довольно много древности значительно более ранней, чем классическая античность. Здесь был и неолит с его безликими идолами, и бронзовый век со всей его крито-микенской красотой и фресками, и множество надписей «линейным письмом» (кто в теме, оценит). Что до позднейших экспонатов, то особенно забавно было видеть памятники классической античности во всём их совершенстве на фоне более поздних христианских артефактов, которые были жалким криворуким подражанием тому, что некогда умели делать великие язычники. Как и в гигантском Британском музее, здесь в меньшем разбросе можно было ясно проследить, как пришла с Востока цивилизация и культура, как она уже с местными особенностями развивалась до https://ru.wikipedia.org/wiki/Катастрофа_бронзового_в.. – затем идёт постепенно совершенствующаяся локальная индоевропейская бронзовая героико-воинственная культура с её колесницами, переходящая в классическую Грецию и затем отмечающая совершенный упадок в начале Средневековья с христианизацией и тёмными веками. Да, северная Европа – у тебя нет такого наследия, и не было у тебя таких умельцев в те старые тысячелетия! (хотя я и увидел приветы с Балтики в древнющих янтарных изделиях). Куда чаще, чем в немецких и славянских музеях, я рассмотрел то тут, то там разные свастики. «Дворец Кадма» (или Кадмея) – не стоит внимания, эти развалины в центре Фив перекрыты и не впечатляют ничем: ни размером, ни формацией, для туриста здесь нет ничего, кроме очередных готовых лениво позировать бездомных кошат. Мы поехали на юг города, где некогда был храм Аполлона – теперь среди руин выгуливают собак и бросают мусор; здесь тоже не было ничего. Наконец, ещё в двухстах метрах стояла церковь, где когда-то похоронен был ни кто иной, как сам евангелист Лука. Представьте только, сколько можно было бы из этого выжать, как раскрутить! Апостол от семидесяти, прямой ученик Иисуса, автор одного из четырёх канонических Евангелий, первый иконописец православных легенд – как вы думаете, сколько сотен тысяч паломников можно было бы привлечь к его первому гробу (позже его мощи перенесли в Падую, Италия, и всё же, именно в Фивах он принял кончину)? Я помнил необъятный по размерам Собор св. Петра в Риме, я помню бесконечную очередь к могиле апостола Петра там. И что бы вы думали? В Фивах передо мной предстала совершенно убогая провинциальная церквушка св. Луки Евангелиста, неприметная ничем, где кроме меня из посетителей была одна единственная тётка! Ни табличек, ни рекламы; только пустая грязная небольшая парковка напротив, к которой было и не пройти через неразмеченные и немного азиатские в плане ПДД дороги. Я, конечно, посмеялся в ус, увидев раку с ребром или какой-то иной костью «апостола» (надо всё-таки мне разыскать тот стёбный момент у Сапковского в «Саге о Рейневане», где он пишет, что в каждой деревенской церкви в Средневековье выставляли, если даже не продавали пару-тройку гвоздей креста или зубов Иисуса, или на худой конец, какого-нибудь евангелиста), и всё же был удивлён, что этот гроб – одного из основателей самой крупной и влиятельной религии мира – стоял здесь никому не нужный и неизвестный. Этот фиванский срач и беспорядок с хаосом на дорогах (между прочим, каких-то невероятно отлогих прямо в городе) постепенно стал настраивать нас с женой к Греции отрицательно. Да уберите, наконец, мусор, сделайте туристу удобно и заработайте на нём! Обратная дорога до дома теперь уже не так впечатляла хлопковыми полями и горами, зато заброшенные дома, нищета и мусор стали замечаться больше. На другой день, 24 сентября 2019 утром мы выехали в Афины. Дороги, довольно хорошие везде, здесь устроены как-то очень странно: платные и бесплатные трассы странно пересекаются и выходят друг из друга, пришлось попетлять, пока мы не доехали до парка, где некогда была Академия Платона. Уже вчера мы поняли: это не Германия, и никто не повесит штраф на дворник за парковку не по линиям (был у нас такой опыт); здесь куда встанешь, там и нормально. Я снова напрасно ждал каких-то подсказок туристам – вот парк, вот внизу какие-то следы раскопок и развалин, но что это и где именно – разбирайтесь, туристы, сами, ни подписей, ни справочных. Я, вообще говоря, не люблю ни Сократа, ни Платона – мне подавай бывших до них натурфилософов, вроде Гераклита, Фалеса или упомянутого Пифагора, но нельзя не видеть, что признание Платона обширнее. Итак, Академия Платона; слово это, изначально вполне конкретное, стало отсюда нарицательным – теперь здесь спят на лавках бомжи, а под лавками – собаки. Пронесла на голове, почти не придерживая – как в Африке – какую-то большую корзину баба в мусульманском платке. Быстро обойдя не имеющий табличек парк, мы недоуменно вернулись к машине и выехали в центр. А вокруг была такая срань, что, честно говоря, мне не верилось, что мы в Европе. Грязь, беспорядок, на каждом здании граффити до крыши, много заброшенного и всякого с бомжатским видом; люди на улицах, как у нас в 1990-е, расположившись на земле, продавали хлам, место которому, по виду, уже несколько десятилетий – на помойке. Вот парковка, найденная по интернету рядом с центром, рядом – живописный заброшенный дом. «5 евро – за весь день?», несколько раз переспросил я заправляющих парковкой грязнуль, думая, что наверно, всё-таки за час. Нет – за день. И вот мужик сначала паркует, немного въехав в стенку (!), предыдущий автомобиль, а затем уводит куда-то вглубь наш. После коротких раздумий мы решили взять вещи поценнее из машины с собой, что парковщики встретили со странным пониманием. Ура! – вдали показался Акрополь с прославленным Парфеноном, и вот, кажется вход на музейную территорию. 30 евро за вход с человека – по моему европейскому опыту, немало, особенно учитывая, что мы шли небольшой группой. Впрочем, осмотрев список мест, которые были включены в билет, я немного смягчился: здесь было большинство записанных мною к посещению в Афинах пунктов. Но нет, забегая вперёд – скажу, зашли не совсем туда, а в Музей Агоры. Вот Стоя Аттала, где-то здесь сформировался стоицизм. Вот прекрасный и небольшой храм Гефеста (самый сохранный античный храм в Афинах: его рано переделали в церковь, впрочем, оставив типично языческий вид); внутрь нельзя. Вот Агора, и я с воздыханием представил себе Диогена близ амфоры (не бочки!), где-то здесь памятно отвечавшего Александру Македонскому на вопрос, что можно сделать для столь прославленного мудреца: «сделай.. пару шагов в сторону, чтоб не заслонять мне солнце». Всюду ползали черепахи длиной до локтя, позже мы встретим их и в глуши, и тогда поймём, что это не то чтоб завозные развлечения для туристов, а вполне себе естественная часть местной фауны. Вдруг пошёл гадский маленький дождик, сопровождавший нас и далее – всю ужаснейшую часть греческой поездки. Впрочем, это был единственный дождь за неделю. Мы обнаружили, что комплекс Агоры не ведёт к Парфенону и представляет собой тупик с одним входом-выходом. Куда дальше? Тыкаясь наобум, мы продолжили путь по центру кружными путями, не находя организованной помощи путешественникам. А центр, едва отойдёшь на десяток метров от туристических улиц, становился всё более грязным и отвратным. Мы двинулись вверх средь лавок для туристов, и нас уверили местные толпы, что это путь к Парфенону. Когда мы немного встали в одном месте, местный продавец с участием посоветовал на редком здесь английском: «повесьте портфель лицом вперёд, и следите за вещами. Здесь воруют – я не шучу и не преувеличиваю». На всякий случай мы его послушали – и не зря! Но сперва было некоторое чудо и наверно, как ни странно, самый священный в моих глазах момент во всём путешествии. Слева, где развалины и памятники были окружены забором (кажется, Ареопаг), уже незадолго до входа на Парфенон вдруг я увидел.. Сыча! Скептик усмехнётся, сказав: конечно, его завезли сюда для туристов. Но я рассудил иначе, увидев проявление в этом самой богини Афины: это её сова [мудрости] летает во тьме – и сова Афины это именно сыч. Едва отойдя от восторга и почтительных слов покровительнице города про себя, я напрасно – вновь – потянулся к фотику: птица (?) тотчас вспорхнула и исчезла из виду. Но знак, бесспорно, я воспринял по-доброму и постарался быть к Афинам чуть мягче. Вот и вход на Акрополь – могучие Пропилеи. Крутой подъём средь толпищ туристов всех языков по мокрым ступеням. Выплыл величественный Парфенон, символ Греции, чья крыша рухнула лишь после артиллерийского обстрела 1687 года: тогда в него попало не менее 700 снарядов. Построенный как символ победы над персами-Ахеменидами, языческий храм Афины Девственницы за 2450 лет своей истории бывал и церковью, и мечетью, и крепостью. Увы, ныне он не впечатляет – хотя и ярко иллюстрирует ту Грецию, которую мы имеем. Весьма символично, что воссозданный, целый Парфенон – один стоит в Германии, а другой – в США; оригинал же в Греции уже треть тысячелетия представляет собой набор пострескавшихся обломков среди гор обломков лежащих. Нельзя войти внутрь и Эрехтейона – второй и последней примечательности на Акрополе. Мы сделали уйму снимков; поскольку Акрополь – могучий холм, резко выдающийся над современными Афинами (хватило ума хотя бы не застроить центр небоскрёбами), с него открываются шикарные виды. Мы рассмотрели Театр Диониса и Одеон Герода сверху, как и город в целом. Я удивился, не ощутив на этом холме особенного места силы: просто древний город, знававший многое и многих. Продолжая мокнуть под моросью и даже став немного замерзать, мы вышли в сторону руин Храма Зевса Олимпийского. Тут, проходя через город, я увидел следующую сцену. Представительница жёлтой расы на остановке фотографировала с дальних ракурсов местные древности. Рядом женщина из каких-то смуглых варварских народов, стоя демонстративно в поле зрения туристки, неестественным выгибом руки старалась то ли вытащить что-то у ней из портфеля, то ли готовилась сдёрнуть его весь. Я немедленно и громко по-русски обратил на это внимание жены; нас услышала и воровка. Тотчас она снялась с места; с двух концов остановки, недружелюбно посматривая на нас, к ней присоединились двое парней, стоявших, как стало ясно, «на шухере». Троица поспешила удалиться на глазах многочисленного народа, а узкоглазая туристка, видимо только тогда осознав, что происходило, озадаченно смотрела им вслед. Позже мы ещё раз увидим варварскую троицу: с нахальным видом они шли позади пожилой беззаботной западноевропейской пары, увешанной фотиками и небольшими сумками, осматривая «добычу». Посему осмотр Храма Зевса, большой развалины со множеством черепах – мы проводили с хмурыми лицами, но это было только начало афинского представления! Вот стадион Панатинаикос – место, где возродились Олимпийские игры. Дисциплин на первых Играх современности в 1896 году было немного и малюсенький стадион логично не впечатлил; но с него открывались потрясающие виды. Вот какое-то красивое здание (кажется, Заппион) с когда-то симпатичным парком рядом: вокруг просто горищи мусора, гвоздей, стекла, остатков трапезы. Позже в отеле сотрудники «оправдывались» за Афины тем, что, дескать, была забастовка и многие соцслужбы не работали, но под конец все тихонько добавляли нечто вроде: «а вообще да, Афины это гадюшник, и с каждым годом всё более отвратный». «Немцы Евросоюза дают правительству денег за мигрантов, и в некоторых районах в центре греков уже нет». Но настоящее свинство в духе «открыл машину, высыпал на дорогу и поехал дальше» мы видели и от вполне себе греков; вряд ли завалили все обочины страны одни мигранты – хотя есть вопросы и по ним. Например: греки, вас всего 10 млн, в стране дикая убыль из-за низкой рождаемости и миграции в Западную Европу – вы чем думаете, принимая тысячами мигрантов? Странно, что турецкое иго забылось тут так быстро.. В итоге на Площади Конституции у нас не нашлось желания ждать знаменитого разведения караула; дождик отбил планы и направиться к Ликею (или Лицею) Аристотеля: я так и не узнал, отличается ли чем современный Ликей от современной Академии Платона. Мы пошли к Национальному археологическому музею: на этом длинном отрезке отчего-то стали тупить навигаторы. Срань вокруг достигла апогея; вокруг стояла вонь, бомжи вперемежку с туристами мелькали среди азиатских или африканских по виду рынков. Примерно те же стали вокруг ПДД. Вдруг я заметил у ушлого мужика рядом в руке шприц, он прошёл мимо и к счастью мы не узнали, вонзил он его себе в вену или в спину несчастному прохожему. О другой шприц, прямо с кровью, через пару кварталов я чуть не споткнулся, обходя прочий мусор. Надо сказать, что шли мы в летних сандалиях, а вокруг вдруг стало невыносимо гадко, тревожно и грязно, всякий варвар и негр смотрел косо, узкие улицы воняли и поражали граффити и ощущением безнадёги. Сплотившись теснее, крепче прижимая к себе сумки и осматриваясь как на минном поле, мимолётом мы пытались увидеть в лицах греков какие-то их впечатления от окружающего мира. Кажется, я увидел самое страшное и в лицах греков: равнодушие к происходящему. Нигде и никогда в Европе я не встречал такой мерзости. Фоток всей этой красоты мы особо не делали, в голове была одна мысль: «уйдём отсюда скорее» В итоге на музее нам так и не удалось особо сосредоточиться. Золотая «Маска Агамемнона» (такая маленькая!), Антикитерский механизм, миллион статуй, обломков храмов, ваз и монет; всё тот же примитив раннего христианства на фоне блеска ушедшей античности. Наверно, музей заслуживал больше внимания; но мы уже видели подобное вчера в Фивах; Афины же задавили совсем иными впечатлениями. К парковке через мерзость греческой столицы мы разве только не бежали; мы мчали из города на машине через пробки с облегчением, но чувством, словно вымазались в говне. Эти ощущения перекрыли нам всё. Было ещё много солнца, было море (эх, не как в Италии в начале августа! И всё же какое море!) и наши с женой заплывы на километр подряд туда-сюда вдоль берега. Была романтика прогулок по пустому пляжу, где не было никого кроме нас; мороженое и арбузы на ужин и игры в карты вечером, были походы на рынок в город и снова лай бездомных собак. Но виды грязных изрисованных уродством домов без окон, воров средь бела дня, и наркоманских шприцов на кварталы и кварталы Афин – эти зрелища не смогло перекрыть ничего. Наверно можно было бы попробовать доехать до Олимпии через Коринф или добраться после Элевсина до величественных Микен-Аргоса – но всё это теперь такие же развалины, каких мы насмотрелись в Дельфах, Фивах и Афинах. И это тоже, полагаю, не перекрыло бы увиденное, а скорее добавило бы негатива. Остальное было ещё дальше и ещё скуднее. Страна-помойка, страна «мне наплевать», страна развалин. Здесь можно поверить, что акрополи и храмовые комплексы строили боги или инопланетяне – потому что куда труднее представить, что нечто подобное смогли бы осилить никчёмные современные греки, жители руин и засраных городов, страну которых, итак полузаброшенную и запущенную, кажется, варвары приберут к рукам куда скорее, чем сытые приветливые улицы той Европы, где начатая греками цивилизации вполне живёт и развивается. Я не советую своим ехать в континентальную Грецию, потому что она неожиданно безобразна и отвратительна.
