Индоевропейский миф о похищении коров и обретении лиры

Похищение коров – один из самых важных мифологических мотивов для реконструкции индоевропейской религии наряду с принесением в жертву первопредка и победой громовержца над змеем. Можно отметить три варианта этого сюжета в тех культурах, где заимствование друг от друга весьма маловероятно. На их материале допустима вероятность выделить архаические элементы, которые, возможно, были в изначальной версии сказания. Для этого необходимо выполнить следующие задачи:

1. Проанализировать три версии мифа.
2. Выявить последовательность развития сюжета и сходство персонажей.
3. Попытаться восстановить архаические элементы в одну структуру.

Костенко Василий Игоревич

Скачать PDF

1. Греческий вариант

Греческий вариант мифа можно найти в «Гомеровых гимнах». Гомер не является автором этих 33 гимнов, таково лишь условное название для прославляющих богов песен, которые сложены в разные века, в разных местах и разными неизвестными авторами античного периода. Для нашего исследования необходимо проанализировать гимн № 4 «К Гермесу», второе его название «Обретение лиры». Благодаря лингвистическому анализу текста и упоминаниям в нём исторических объектов, даты разрушения которых известны и которые более не восстанавливались, учёные пришли к выводу, что данный гимн был составлен в 40-е года VII века до н.э. [Гомеровы гимны 1995, с.108–111].

1. Только родившись в пещере нимфы Майи, Гермес устремляется искать Аполлоново стадо. Но при выходе из пещеры он замечает черепаху. Выпотрошив её и натянув на панцирь семь овечьих жил, Гермес создаёт семиструнную кифару (лиру). Гермес играет на кифаре и поёт песню, славя Зевса и Майю. Спрятав кифару в свою колыбель, он спешит покинуть пещеру.
2. К ночи Гермес достигает Пиерийских урочищ, где пасутся пятьдесят коров Аполлона (Феба). Чтобы замести следы, он заставляет коров идти задом наперед, чтобы отпечатки копыт указывали в обратном направлении, а себе на ноги, скинув сандалии, вяжет веники, сплетенные из листьев и кустов. В это время его замечает старик, обрабатывающий виноград. Гермес предупреждает его, чтобы тот держал язык за зубами и удаляется.
3. Наступает утро. Угнав стадо достаточно далеко, Гермес изрядно кормит и поит коров, после чего загоняет в пещеру. Гермес раскладывает в яме сухие поленья, первым изобретает способ разжигать огонь с помощью трения палочки, разделывает двух коров, отделяет мясо от жира и жарит на деревянном вертеле. Молодой бог делит жертвенное мясо на двенадцать частей, их прячет, а головы и ноги сжигает согласно обряду. Далее он тушит огонь, выкидывает сандалии в реку Алфей, и никого не встречая по пути, возвращается в пещеру, прошмыгнув сквозь щель в двери.
4. Майя, заметив появление Гермеса и догадавшись о том, что тот учинил, отчитывает его, уверяя, что Аполлон найдет плута. Бог воров осаживает мать, чтобы та не считала его простым младенцем и что он намерен «делить Аполлонову должность», если позволит Зевс. Если же нет, то станет он «старшиной над ворами» и Аполлону будет больший убыток, если тот будет ему угрожать, так как Гермес за это разграбит Пифийский храм.
5. Аполлон в поисках стада встречает старика, обрабатывающего виноград. Старик рассказывает о младенце, гнавшем стадо задом наперед. В этот момент птица в небе подаёт Аполлону знак, и он понимает, что это проделки «Зевесова чада». Аполлон отправляется к горе Киллене, где находится пещера Майи, по дороге изучая следы коров, направленные в обратную сторону.
6. Ворвавшись в покои Майи, Аполлон начинает обыскивать жилище. Отпирая заповедные чуланы, в первом он находит нектар и амброзию, во втором – золото и серебро, в третьем – одежды. Подойдя к колыбели, Аполлон находит в ней Гермеса, завёрнутого в пеленки и прикидывающегося несмышлёным ребёнком. Аполлон угрожает забросить Гермеса в Тартар, если тот не вернёт стадо, на что плут отнекивается и говорит, что только родился и никогда в жизни не видел никаких коров. Аполлон хватает наглеца и отправляется на Олимп.
7. Представ перед Зевсом, Аполлон описывает своё возмущение, и в то же время восхищение, говоря, что не видел никогда настолько «прелукавого татя» (вора). Гермес же взывает к своей невиновности, возмущаясь, что Аполлон ворвался к нему, угрожал забросить в Тартар и не представил ни одного свидетеля, а коров он видеть не видел, так как никогда не переступал порог своего дома. Долго смеялся Зевс, пока плут умело отпирался, после чего приказал решить дело миром и отвести Аполлона к коровам. Гермес повинуется.
8. Достигнув логова, Гермес выгоняет из пещеры стадо, а Аполлон, заметив две коровьих шкуры, растянутые на скале, удивился тому, как такой малыш смог зарезать коров. И устрашившись будущей мощи бога, говорит, что нельзя позволить Гермесу повзрослеть. В это время лоза, которой Аполлон вознамерился связать Гермесу руки, падает на землю и из неё вырастает огромный лес, закрывая собою все стадо. Аполлон, испугавшись, понимает, что с Гермесом шутить не стоит. А тот, дабы успокоить старшего брата, достаёт кифару и начинает играть и петь песни, прославляющие богов.
9. Растроганный игрой на кифаре Аполлон обещает, что на Олимпе для Гермеса и его матери всегда найдётся место. Гермес дарит лиру Аполлону, а тот отдаёт ему свой кнут вместе со всем стадом. Отныне Аполлон покровитель певцов, а Гермес – покровитель пастухов. С этого момента они повязаны дружбой навеки. Гермес изобретает свирель и обещает никогда не красть имущество Аполлона. Аполлон нарекает его посредником меж людьми и богами, и дарит кадуцей. Далее Аполлон назначает Гермеса господствовать над тремя нимфами Фриями, и тот становится богом жребия. Помимо попечения над коровами, Феб отдаёт власть Гермесу в отношении вообще всех четвероногих животных. Гермес также становится посланником к Аиду. Таким образом Гермес входит в сонм олимпийских богов.

Деревянная лира со звуковой коробкой из черепахового панциря, восстановленная

по останкам, найденным в Афинах, датируется V–IV вв. до нашей эры.

В этом мифе у Гермеса можно отметить следующие черты: он изобретатель кифары; изобретатель игры на кифаре; изобретатель разжигания огня с помощью трения; изобретатель свирели; изобретатель жертвенного обряда, который подробно описывается в объёме 28 строф [Гомеровы гимны 1995, с. 116].

2. Осетинский вариант

Нартский эпос является уникальным собранием сказаний осетинского народа, представителя иранской языковой группы индоевропейской семьи. Хотя эпос о нартах есть и у некоторых других народов Кавказа, включая неиндоевропейские – известный компаративист и исследователь индоевропейской мифологии Жорж Дюмезиль считал, что многие нартские сказания имеют именно осетинское происхождение [Дюмезиль 1976, с. 17]. Несмотря на то, что сбор и запись нартских сказаний осетин проводились достаточно поздно, во второй половине XIX – первой половине XX вв., данный эпос сохранил массу индоевропейских сюжетов, аналоги которых мы находим в других традициях.

«Подобно тому как валлийские романы или ирландский средневековый эпос за отсутствием памятников собственно язычества помогли во многом воссоздать кельтские мифы, сказания о Нартах при нехватке древних источников позволяют сквозь обычный фольклорный туман порой разглядеть тени скифских богов» [Дюмезиль 1976, с. 17].

Миф о похищении скота не является исключением. Из-за того, что в осетинском варианте сохранилась структура сюжета, более напоминающая греческую, чем индийскую, мы проанализируем соответствующее сказание «Как появился фандыр» вторым.

Для начала следует познакомить читателя с главными действующими лицами. Владелец скота здесь – Хамыц. Он вместе со своим братом-близнецом Урызмагом является основателем рода Ахсартаггата – одного из трёх осетинских родов, чем-то похожего на индийскую варну кшатриев. Его отец Ахсартаг – легендарный нарт, доблестный воин. Мать – Дзерасса, дочь дзуара (бога) воды Донбеттыра. Похитителя же зовут Сырдон – он хитрый, изворотливый, но очень умный и красноречивый нарт. Его, подобно скандинавскому Локи, зовут в случаях, когда дело надо решить с помощью хитрости. Матерью Сырдона также является Дзерасса, а отцом – водный дух Гатаг.

1. Нарты построили большой дом для общих сборов и позвали Сырдона оценить его, так как очень уважали хитрого нарта за его прозорливость. В первый раз, по мнению Сырдона, середина дома была пустой – и нарты догадались, что не хватает надочажной цепи, устранив этот недостаток. Во второй раз он указал на пустую восточную сторону дома и нарты поняли, что не хватает хозяйки. Тогда они нарядили молодую женщину в костюм невесты и поместили её в восточном углу. Нарты решили в последний раз позвать Сырдона, но никто не хотел за ним идти. В итоге Хамыц вызвался привести его. Оказавшись у дома Сырдона, Хамыц пригласил его ещё раз оценить общий дом, но Сырдон отказывался, ссылаясь на то, что его не приглашают на праздники и застолья, а зовут только когда нартам от него что-то нужно. Хамыц стал грубо принуждать Сырдона, и, не преуспев в убеждениях, схватил его и нанёс несколько лёгких ударов. Тогда Сырдон подчинился и пошёл вслед за Хамыцом. На этот раз Сырдон удостоил похвалы большой дом. Нарты обрадовались, но Сырдон затаил обиду на Хамыца.
2. У Хамыца была огромная корова, которая семь лет не телилась. Сырдон решил украсть её, но пробравшись ночью к хлеву, не смог открыть крепкие двери. Тогда однажды вечером он спрятался в хлеву. Хамыц пригнал стадо и запер двери. Сырдон бесшумно снял двери с петель изнутри и увёл корову в свой тайный дом, что располагался под мостом. В этом тайном доме жила его семья, двенадцать сыновей и жена. Сырдон зарезал корову и каждый день пировал.
3. Хамыц узнал о пропаже, но как ни пытался, не мог найти своё имущество. Он обратился к вещей женщине. Та знала, что корову украл Сырдон, который держал её в своём тайном доме, но где этот дом, не было известно даже ей. Вещунья советует поймать собаку Сырдона, ведь днём она гуляет в селении нартов, а ночью возвращается домой. После поимки необходимо привязать шерстяную нитку к ноге суки. Но собака хитра и не приведёт Хамыца к дому, если не будет чувствовать угрозу жизни.
4. Хамыц поймал собаку, привязал нить к ноге и поколотил животное. Но та петляла и изворачивалась, не желая показать дом хозяина. Только после того, как Хамыц избил её до полусмерти, сука, спасая свою жизнь, побежала к дому под мостом. С помощью нитки Хамыц нашёл дверь дома, вошёл туда, но не застал Сырдона. В доме он обнаружил двенадцать малолетних сыновей Сырдона и жену, а над очагом большой кипящий котёл с мясом коровы. Хамыц запер дверь, вырезал жену и детей Сырдона, а их останки положил в котёл, при этом забрав коровье мясо с собой.
5. Придя на нихас (мужское собрание), Хамыц встретил там Сырдона. Сырдон издевательски сказал, что бедному Хамыцу приходится голодать, пока кто-то ест его корову. Хамыц ответил, что как бы кому-то после коровьего мяса не пришлось поесть мяса своих сыновей. Почуяв неладное, Сырдон тут же покинул нихас и отправился домой.
6. Вернувшись, Сырдон обнаружил свой дом пустым с продолжающим кипеть котлом. Сырдон стал доставать мясо и понял, что случилось с его семьёй: из котла он вылавливает руки, ноги и головы. Оцепенев от горя, Сырдон достал останки семьи. На руку старшего сына он натягивает двенадцать жил своих сыновей, тех жил, по которым в их сердца поступала кровь. Так появился двенадцатиструнный фандыр (арфа).
7. Рыдая, Сырдон запел о том, что он очень беден и не может справить поминки по своим близким, но будут люди поминать его первого сына, когда положат на очаг приношения мертвым, ведь звали его сына Конага (очаг). Второго сына люди вспомнят, когда будут класть подношения на колени (см. далее), ведь имя второго сына Уарага (колено). Третьего сына помянут, когда будут дуть на горячее, ведь имя его Фуага (дуновение). Так он помянул всех своих сыновей, изобретя поминки. В глубокой яме возле дома похоронил Сырдон своих близких и отправился на нихас.
8. На нихасе Сырдон сыграл и спел нартам. Заплакало синее небо, звери опустили свои головы к земле, птицы стаями прилетели и зарыдали – и у всех находившихся на нихасе градом по щекам покатились слёзы. Закончив свою грустную песню, Сырдон предложил в дар фандыр и попросил позволить жить среди нартов. Изумленные нарты принимают фандыр, а Урызмаг, как старший, принимает Сырдона, говоря, что всегда их двери будут открыты перед ним и они будут слушать его на каждом нихасе, раз ему не жаль подарить нартам такое сокровище.

«– Если даже всем нам суждена погибель, то навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нём, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда» [Сказания о нартах 1978, с. 279]

Осетинский двенадцатиструнный фандыр

В этом сказании Сырдон изобретает поминки, фандыр и игру на фандыре. Стоит обратить внимание, что Гермес, изобретя жертвоприношение, делит на двенадцать частей жертвенное мясо. Это же число мы встречаем, когда двенадцать струн из двенадцати жил Сырдон натягивает на фандыр.

3. Индийский вариант

            Интересующий нас мотив присутствует уже в Ригведе, древнейшем памятнике индийской литературы, чьё сложение шло примерно в период 1500–1000 гг. до н.э. [Елизаренкова 1989, с. 437], однако развитие сюжета происходило и в более поздних текстах Вед. В Ригведе, как это вообще часто бывает, нет полного рассказа или пересказа событий (нарратива), здесь даются лишь отсылки к общеизвестному для древних слушателей мифу, или его незначительные фрагменты; в частности, гимн X, 108 представляет собой диалог собаки Сарамы и паниев (см. далее) без какого-либо введения или продолжения [Ригведа 1999, с. 264–265, 510]. Поэтому мотив далее будет дан по компилятивному пересказу на основании нескольких ведических текстов [Мифы древней Индии 1982, с. 22–23].

1. Однажды племя демонов паниев похитило стадо коров, принадлежащих Индре – громовержцу и царю богов. Небеса потускнели, так как коровы – это лучи зари. Демоны обитали на краю земли за рекой Раса. Когда пании уходили со стадом, их заметил владыка молитвы и наставник богов Брихаспати, о чём поведал Индре. Индра направил на поиски стада божественную суку Сараму, мать четырёхглазых псов Ямы, царя загробного мира. Сарама выследила паниев, перепрыгнула через реку Расу и оказалась возле неприступной крепости демонов. Со стороны горной пещеры доносилось мычание коров.
2. Пании вышли к Сараме и стали расспрашивать о цели её визита, пытаясь склонить на свою сторону. Пании предлагали сделать Индру пастырем своих коров и предлагали Сараме остаться вместе с ними, чтобы разделить добычу. Но собака богов была непреклонна, обещая смерть демоническому племени, когда Индра вместе с Ангирасами (полубожественные мудрецы) прибудут сюда. Но, хотя и не поддавшись на уловки паниев, Сарама всё же просит дать ей отведать молока коров, которых те держат в пещере. Пании принесли молоко, и выпив его, Сарама пустилась в обратный путь.
3. После её возвращения Индра расспрашивает собаку, нашла ли она его стадо. Но Сарама солгала, ответив «нет». Царь богов, заподозрив ложь, бьёт её ногой и та отрыгивает коровье молоко. Испуганная Сарама ведёт Индру и Ангирасов, возглавляемых Брихаспати, в страну паниев. Прибыв на место, Ангирасы с помощью заклинаний и песнопений раскалывают скалу, скрывающую коров. Как только коровы становятся свободными, на небе появляется Ушас-заря и солнце – и мир возвращается к равновесию. Индра поражает Валу – демона пещеры и рассеивает паниев, а Ангирасы забирают всё их имущество.

            Существует ещё один весьма интересный вариант этого мифа, описанный в 16 главе Вараха-пураны.

            Индра, лишённый небесного царства после проклятия мудреца Дурвасы и поражения от Дурджайи, решает восстановить своё положение. Мудрец-наставник Ангирас советует Индре провести сначала обряд Гомедху, а затем все остальные жертвоприношения. Боги оставили сторожить пасущийся скот собаку богов Сараму. Демоны по совету своего наставника Шукры похищают коров. Сарама находит их, но демоны подкупают Сараму, дав ей испить молока. Когда сука богов вернулась к Индре, она солгала, что не нашла коров. Но за ней тайно следили Маруты, оставаясь невидимыми. Маруты рассказывают Индре о предательстве Сарамы. Царь богов дважды бьёт Сараму ногой и та изрыгает молоко. Сарама приводит армию богов к похищенному стаду, и демоны терпят поражение. Индра проводит тысячу жертвоприношений и к нему возвращается былая сила. Армия Дэвов бросает вызов Асурам и побеждает их. Таким образом, Индра возвращает себе контроль над небесами. [The Varaha Purana 1960, с. 60–62]

            Стоит отметить, что хоть из индийского варианта выпадает похититель-трикстер, тем не менее, есть персонаж, очень напоминающий Гермеса и Сырдона. Полубожественный мудрец Нарада считается создателем музыкального инструмента вины [Мифы древней Индии 1982, с. 74], древний вариант которой является арочной арфой [Stephens 2018, с. 2]. Он, подобно Гермесу, также является вестником богов из-за проклятия Дакши, по которому не может долго находиться на месте, постоянно перемещаясь между небом и землёй [Мифы древней Индии 1982, с. 74]. Один из эпитетов Нарады – «Любитель скандалов» («Калахприя») [Ульциферов 2005, c. 95]. Кроме того, соотнести Нараду с Гермесом можно, сравнив два аналогичных сюжета: «похищение Персефоны» [Гомеровы гимны 1995, с. 36–65] и «похищение Бхадры» [Мифы древней Индии 1982, с. 90–91], где эти персонажи дублируют друг друга. Впрочем, в настоящем исследовании не представляется возможным рассмотреть подробнее и этот образ.

Мемориальная доска с танцовщицей и игроком на вине. I в. до н.э.

Метрополитен-музей, Нью-Йорк

4. Вопрос заимствования

Сходство сюжета и большинства элементов греческого и осетинского вариантов заставляет задуматься о возможном заимствовании мифа. Быть может, греческое влияние на регион проживания скифо-сарматских племён в античное время способствовало распространению мифологических сюжетов и осетинский вариант – лишь народная переработка мифа о Гермесе и Аполлоне?

1. Нартский эпос осетин действительно был записан лишь в XIX–XX вв., но изобилие в нём индоевропейских мотивов, аналоги которых мы находим не только в индийских и греческих мифах, но и в кельтских, римских, германских (а также в русских сказках), даёт основание полагать, что осетинские сказания имеют самобытное происхождение. Так, у нартов мы встречаем мотивы: «похищение орлом напитка» – аналог индийского и скандинавского мифов, «стрельба в неуязвимого» – аналог скандинавского мифа о Бальдре, «убийство близнецами друг друга» – аналог индийского мифа о Сунде и Упасунде. Нарт Арахдзау ездит на восьминогом коне [Осетинские нартские сказания 1948, с. 438], а нарта Саууая, подобно Ромулу и Рему, вскормила молоком волчица [Сказания о нартах 1978, с. 396] и т. п.
2. Осетинский вариант действительно похож на греческий, но в нём присутствует элемент, который есть в индийском, но отсутствует у греков: собака-помощник и её избиение. Тем самым осетинский вариант дополняет два других и доказывает родство греческого и индийского мифов.
3. Осетинский вариант содержит элемент, который мы не находим у греков и индийцев, но обнаруживаем у кельтов (ирландцев).

            Сравним два отрывка, первый – из нартского эпоса осетин:

«И тут оцепенел от горя Сырдон. А потом вынул он из котла останки своих сыновей. Взял он кисть руки старшего сына и натянул на нее двенадцать звонких струн, а струны те были из жил, что несли кровь к сердцам его сыновей. Сел он над останками своих сыновей, по звонким струнам ударил и запел-зарыдал:

– Беден я, мальчики мои, и не смогу устроить по вас поминание. Но всегда, когда люди будут класть на очаг приношение мертвым, будет в светлом раю поминаться имя твое, мой старший мальчик – ведь назван был ты при рождении Очаг – Конага.

И тут ещё громче запел и заиграл Сырдон:

– Второй мой мальчик, ведь назван ты был при рождении Уарага – что значит Колено – и то, что при поминании мёртвых люди будут класть на колена, то пусть будет тебе поминанием.

– Третий мой мальчик, Фуага – Дуновение назван был ты, так пусть же, когда на поминках люди будут дуть на горячее, пусть это будет поминанием твоим» [Осетинские нартские сказания 1948, с. 209–210]

            Второй отрывок – из ирландского сказания «Похищение стад Фроэха»:

«Начали музыканты играть, и двенадцать человек во дворце скончались от слёз и великой печали.

Воистину прекрасны и сладкозвучны были те трое, что звались музыкантами Уайтнэ. Три брата они, три достославных: Голтрайгес, Гентрайгес и Суантрайгес. Боанн из сидов приходилась им матерью, а имена свои получили они от музыки, что играл Уайтнэ, арфист Дагда. Когда охватывали женщину родовые муки, казалась музыка тоскливой и жалобной, под стать жестоким страданиям. Затем становилась она весёлой и радостной, славя рождение двух сыновей. А под конец напевала она дремотный покой третьему сыну, ибо тяжко было его появление на свет. Оттого и получил свое название третий напев. Меж тем очнулась Боанн ото сна и молвила:

– Прими своих сыновей, о неистовый Уайтнэ, ибо это Музыка Сна, Музыка Смеха и Музыка Плача для людей и скотины, что будут рожать при Айлиле и Медб. Немало погибнет из тех, кому суждено их услышать» [Похищение быка из Куальнге 1985, с. 88]

            Уайтнэ – это волшебная арфа бога Дагды. Три сына Боанн – это олицетворение трёх песнопений. Стоит отметить, что число «двенадцать» тоже появляется в этом отрывке. Несмотря на сходство осетинского и ирландского мотива, вряд ли можно говорить о каком-то заимствовании. К сожалению, хотя ирландский эпический цикл изобилует сказаниями о похищении скота, кроме данного мотива не удаётся найти элементов, которые были бы сходными с вышеперечисленными мифами.

Арфа Брайана Бору, XIV–XV вв.

Находится в Тринити-колледже, Дублин

5. Сравнение

Для нашего исследования необходимо выделить элементы, которые встречаются в двух и более вариантах.

Первым делом стоит обратить внимание на персонажей вышеприведённых сюжетов. В греческом варианте Аполлон является сводным старшим братом Гермеса по отцу. В осетинском варианте Хамыц – сводный старший брат Сырдона по матери. В индийском мифе подобный элемент отсутствует, так как стадо похищает племя демонов.

1. Похититель и владелец скота состоят в родстве. Владелец скота является старшим по отношению к похитителю.

Гермес является богом воровства, Сырдон хоть и не является богом, но по функциям он аналогичный персонаж: хитрец и трикстер. Индийская параллель отсутствует. Итак, в двух вариантах имеется стадо коров, а одна большая корова – лишь в осетинском предании.

2. Похититель стада коров имеет черты трикстера.

В греческом варианте свидетелем похищения, который помогает персонажу, потерявшему коров, является старик крестьянин. В осетинском – вещая женщина. В индийском – Брихаспати.

3. Свидетель похищения помогает потерявшему коров персонажу.

В греческом и индийском вариантах коров прячут в пещере. В осетинском – в тайном подземном доме под мостом.

4. Коров прячут в пещере.

Гермес приносит коров в жертву, изобретая обряд жертвоприношения. Сырдон убивает корову ради мяса, но в итоге он изобретает обряд поминания умерших. В первой версии индийского мифа коровы являются лучами зари и носят скорее метафорический характер, но во варианте Вараха-пураны они нужны Индре для жертвоприношения Гомедхи.

5. Коров приносят в жертву, совершая обряд.

У греков отсутствует собака-помощник. У индусов – это прародительница всех псов Сарама. У осетин – это безымянная сука Сырдона. При этом в осетинской мифологии есть и аналог Сарамы – прародительница всех псов Силам, но в данном мифе собака не названа по имени. В обоих случаях для поиска стада собаку избивают.

6. Для того чтобы собака, знающая где находятся коровы, привела владельца стада к ним, её избивают.

Гермес создаёт кифару и дарит её Аполлону. Сырдон создаёт фандыр и дарит его нартам. В индийском варианте мотив отсутствует.

7. Похититель создаёт струнный музыкальный инструмент и приносит его в дар.

Гермеса принимают в сонм богов Олимпа, Сырдона принимают в племя нартов. В индийском варианте мотив отсутствует.

8. Инициация похитителя и принятие в семью.

6. Общие черты

Проанализировав три варианта сюжета и выделив из них общие элементы, можно получить следующую картину:

1. Владелец стада коров занимает высокое положение среди богов/в племени.
2. Похититель, состоящий в родстве с владельцем стада, но не являющийся членом племени/семьи богов решает украсть коров, чтобы показать свои таланты/отомстить.
3. Похититель крадёт стадо и помещает в тайную пещеру, где приносит одну или несколько коров в жертву, совершая обряд.
4. Свидетель рассказывает владельцу стада о похитителе и предлагает использовать собаку для поисков.
5. Собака не приводит владельца стада к похитителю до тех пор, пока тот не избивает её.
6. Владелец стада находит пещеру и возвращает себе коров.
7. Похититель играет на изобретенной им лире/арфе и тем самым приводит в восхищение владельца стада/богов/племя.
8. Похититель приносит в дар владельцу стада/богам/племени лиру/арфу и взамен его принимают в семью богов/племя.

7. Словенский вариант

Наше исследование не будет полным, если не упомянуть о ещё одном варианте, который, впрочем, мы не включили в проведённый выше анализ. Причины этого обозначим далее, а пока приведём текст рассказа – словенского происхождения – полностью:

Жители Погорья говорят, что у Кресника было много коров, которых он сам доил. Молоко его коров пахло так сильно, что несколько раз в хлеву пряталась белая змея и сосала их молоко. Своих коров он любил пасти в горах сам. Однажды он заснул, из Веленья пришёл разбойник и украл всех его коров. Кресник искал их, но не смог найти. У него была собака с четырьмя глазами. Он отправил её в горы. Пёс очень быстро учуял коров, которые были заточены в пещере могучей горы. Пёс возвратился домой к Креснику, сидевшему в большом замке, и рассказал своему хозяину, что нашёл коров. Кресник пролетел как птица через горы и постучал в ворота. Но разбойник, получеловек-полузмей, не собирался отпускать коров, пока Кресник не убил его молнией [O Kresniku 1858, s. 374]

Предание было впервые опубликовано в 1858 году в словенской газете «Novice». Казалось бы, если мы берём позднее осетинское сказание, записанное на десятки лет позднее, то почему не подходит словенское?

1. Этот сюжет, в котором Кресник вызволяет коров, зафиксирован в единственной форме, в отличие от осетинского материала, где записано более пяти версий, а вариант, который рассматривался выше, является их компиляцией.
2. В осетинском материале есть записи о дате и месте нахождения варианта сказания, данные о человеке, который поведал его и данные о записавшем фольклористе. Словенский вариант публикует известный словенский фольклорист Даворин Трстеньяк под псевдонимом Fr. Pohorski. К его работам современные учёные относятся довольно скептически. И. Графенауэр писал о Трстеньяке: «некритический и ненадёжный в отношении текстов мифологоман» [Михайлов 2017, с. 204]. Кроме указания, что сказание происходит из района Погорья, о его происхождении не известно ровным счётом ничего. Если бы такое сказание действительно бытовало в народе, следующие поколения исследователей с большой вероятностью должны были бы найти и другие варианты данного рассказа. Но на протяжении последующих более чем 150 лет все словенские учёные ссылаются только на этот текст.
3. Доподлинно известно, что Д. Трстеньяк был знаком как с греческой мифологией, так и с индийской, о чем свидетельствуют его труды. Если прочитать его рассказ и представить его подлинным, то чем он дополнит известные версии мифа? Создаётся впечатление, что Трстеньяк взял действительно существующего фольклорного персонажа и, пересказав индийский вариант мифа, просто заменил Кресником Индру. Поэтому мы считаем словенский вариант выдумкой автора.

Заключение

Миф о похищении коров и создании лиры был крайне важен в мифологии индоевропейцев, так как его производные мы находим сразу в нескольких традициях. Удивительным образом осетинский вариант дожил в фольклоре до XX века и дополнил собой греческий и индийский. Данный миф был в первую очередь важен для древних сказителей и певцов, так как именно играя на музыкальных инструментах, они славили богов и героев. Можно подискутировать о вариантах концовки рассматриваемого сюжета. Интересен и логичен греческий вариант, где братья обмениваются дарами: Аполлон получает лиру, а Гермес – кнут и стадо, после чего Аполлон становится покровителем певцов, а Гермес – пастухов. Но не менее архаичной выглядит и трагическая судьба Сырдона в осетинском варианте, когда вместе с ним слёзы льют не только нарты, но и вся природа. Подобный мотив можно обнаружить в скандинавском мифе о гибели Бальдра или древнерусском «Слове о полку Игореве» после гибели войска Игоря. Тем не менее, из трёх вариантов нам является определённая общая основа, пусть даже индийский вариант не содержит мотива создателя лиры. Словенский же вариант мотива не может претендовать на подлинность.

Список литературы

1. Гомеровы гимны / пер. с древнегреческого Е. Рабиновича – М.: Carte Blance, 1995.
2. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. – М.: Наука, 1976.
3. Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» – великое начало индийской литературы и культуры // Ригведа. Мандалы I–IV / издание подг. Т. Я. Елизаренкова. – М.: Наука, 1989. С. 426–543.
4. Мифы древней Индии / ред. Э. Н. Темкин, В. Г. Эрман – М.: Главная редакция восточной литературы, 1982.
5. Михайлов Н. А. История славянской мифологии в XX веке – М.: Институт славяноведения РАН, 2017.
6. Осетинские нартские сказания / пер. с осетинского Ю. Либединского – Дзауджикау: Государственное издательство Северо-Осетинской АССР, 1948.
7. Похищение быка из Куальнге / издание подг. Т. А. Михайлова, С. В. Шкунаев – М.: Наука, 1985.
8. Ригведа. Мандалы IX–X / издание подг. Т. Я. Елизаренкова. – М.: Наука, 1999.
9. Сказания о нартах. Осетинский эпос / пер. с осетинского Ю. Либединского – М.: Советская Россия, 1978.
10. Ульциферов О. Г. Культурное наследие Индии – М.: ACT: Восток-Запад, 2005.
11. Pohorski F. O Kresniku. Slovenske narodne pripovedke // Novice, vol. 16. – Ljubljana, 1858.
12. Stephens J. The Microtones of Bharata’s Natyashastra – Analytical Approaches to World Music, Vol. 6, No. 1. 2018.
13. The Varaha Purana Part I, Motilal Banarsidass / ed. J. L. Shastri. – Delhi, 1960.